Бабье лето
Тишина, ночь, дождик за окошком,
Ветер тихо шелестит листвой.
Бабье лето, дай тепла немножко
Перед белой долгою зимой!
Кружева и нити паутины
На деревьях с ветками сплелись,
И под солнцем осени картины
Разными цветами разлились.
И листвой не сброшенной играя,
По утрам в тумане лес стоит.
Где ты, моя осень золотая?
Где, скажи, ау?! Она молчит.
Подснежник
Снег сошёл и подснежник цветет.
Первый, маленький, ветром качает.
Так ребёнок на ножки встает,
Неуверенно, робко шагает.
Но проходит апрель, май глядит,
И черёмуха цвет распускает,
А ребёнок окреп, сам стоит.
Уж уверенно, твердо шагает.
Время быстро, как птица летит.
Май июню престол уступает,
А ребёнок подрос, вдаль глядит
И шаги свои в бег обращает.
А потом, ещё время пройдёт...
И ребёнок свой путь выбирает...
Только мама в душе сбережёт,
Тот подснежник, что ветром качает.
Крыло любви
Когда любовь взмахнёт крылом
И сердце птицею умчится,
Ты не мечтай уж о былом,
Оно во сне лишь будет сниться.
Так и к тебе любовь моя
Голубкой белою умчалась.
Кто виноват, иль ты, иль я?
Но о тебе я отмечталась.
С тобой что было, всё прошло.
Закончен сон и я проснулась.
Любви моей теперь крыло
К другому нежно прикоснулось.
Божественный луч
Ничего от тебя мне не надо.
За стихию бушующих туч,
За обман твой, наверно, награда
Этот нежно-божественный луч.
Видно Ангел-хранитель спустился
И принёс мне на крыльях его,
Васильковый рассвет заструился,
От тебя ж не хочу ничего.
Уж не ты, он – для сердца отрада,
Этот нежно-божественный луч,
За обман твой, наверно, награда,
За стихию бушующих туч.
Апрельская ночь
Апрельская холодная луна
Мерцаньем тусклым землю освещала,
И в лунном свете нежная весна
Капелью звонкой песни распевала.
И были эти песни о любви:
Которая ночами лишь бывает,
Которая ключом кипит в крови,
Которая пожарищем пылает.
Да только вот не солнца, а луны
На ту любовь холодное дыханье.
В капели тихо плачущей струны
Купается мое воспоминанье.
В вихре любви
Тот день, он будет в памяти моей.
Едва листва с деревьев облетала,
А солнце было летнего теплей,
В тот день тебя впервые повстречала.
И закружился вихрь над головой,
А в сердце – извержение вулкана,
Порой в ушах шумел морской прибой,
Порой дышала знойная саванна.
А время так безжалостно летит
И осень много раз листвой звенела –
Твой образ молодой в глазах стоит
И я люблю, душой не постарела!
Круговорот
Чернеет вешний снег, на солнце тает,
Земли он жажду утолит водой,
А солнце эту влагу испаряет
И вновь земля становится сухой.
И снег уж белым облаком летает,
Зимой на землю снова упадёт,
Весной под солнцем жарким он растает
И облаком по небу проплывёт.
И это вечно будет продолжаться:
Снег, вешняя вода и облака...
Да, людям за природой не угнаться –
Жизнь человека слишком коротка.
Вот потому-то человек стремится
Потоком горным жизнь свою прожить,
Чтоб всем земным, нечуждым насладиться,
Любить и самому любимым быть.
Скороспелая вишня
Знать, вишня скороспелая созрела,
Пурпурно-красным соком налилась,
Так и любви моей струна запела,
Порывом ветра в сердце ворвалась.
Явился он негаданно, нежданно,
Так незаметно в сердце мне проник,
Что задышала знойная саванна,
Забился светло-радостный родник.
И молодость в меня вдруг вновь влетела,
С его порывом трепетно слилась,
Знать, вишня скороспелая созрела,
Пурпурно-красным соком налилась.
Память
У священного стоя огня,
Грея пальцы над ним и ладонь,
Ты, как будто, спросила меня:
«Почему же горит здесь огонь?»
Почему же огонь здесь горит?
Я отвечу, девчушка, тебе.
Человечество память хранит
О героях, погибших в борьбе.
Это – трепетный жар благородных сердец,
Тех, что пали, сражаясь за нас.
Это – память тому, что их смерть – не конец,
Что огонь тот святой не угас.
И когда будешь здесь проходить,
Вспомни ты про погибших бойцов.
Ты молчаньем их память почти,
Положи им букетик цветов.
И еще, тихо-тихо постой,
Хоть минутку одну у огня.
Помни их: не пришедших домой,
Не доживших – до светлого дня.
Далёкая юность
Только «Здравствуй» тебе я сказала,
Только руку тебе подала,
И вдруг юность звездой заблистала,
Та далёкая юность всплыла.
И как будто шестнадцать мне снова,
Как тогда, мои руки в твоих...
Но, увы! Не вернуть уж былого,
Мы сидим тихо, двое чужих...
Много вёсен с тех пор отшумело.
Быстрой птицей промчались года.
Мы сидим, вспоминаем несмело
То, что сердце хранит навсегда!
Колечко
Феонитовый камень на солнце сверкает,
А на столике с розами ваза стоит.
Палец нежно колечко твоё обвивает,
О тебе постоянно со мной говорит.
Расскажу я ему, как тебя повстречала,
Как любовь столько лет мы свою берегли,
Как когда-то под лаской твоей я сгорала,
Жаль, что молодость годы с собой унесли.
Но и в возрасте этом душа замирает,
Когда рядом с тобою – единственный мой,
Как тогда, в небеса сердце птицей взлетает
И звенит той далекой осенней листвой.
Сентябрь
Сентябрь горстями листья рассыпает,
А солнце ещё летнее теплит.
От счастья сердце птицей ввысь взлетает,
Весенний колокольчик в нем звенит.
Сбылось, о чём так долго я мечтала
Голубоглазо-жёлтым сентябрём,
А солнце по-весеннему играло,
Переливаясь радужным огнём.
Разлука
Вот жёлтый свет, а вот уж и зеленый...
Вагоны дрогнули, и поезд дал гудок.
А губы ощутили вкус соленый
Прозрачных слез, и, в горле встал комок.
Мелькнуло счастье, как одно мгновенье,
И вновь умчалось быстро лентой вдаль,
А сердце полно тягостью забвенья,
В нём всё: любовь, и радость, и печаль.
И утешая от тоски мятежной,
Мне кто-то шепчет тихо: «Не горюй».
А на губах: горячий, сладкий, нежный,
Горит ещё последний поцелуй.
И тот же голос шепчет: «Он вернётся,
И сердце с сердцем встретятся опять,
И непременно счастье улыбнётся
Тому, чьё сердце может вечно ждать».
Памяти Сергея Есенина
На Ваганьковском кладбище тишь,
Только шепчет тихонько листва.
Ты, Есенин, давно уже спишь,
Сторожит вечный сон твой Москва.
Но течёт бесконечный поток
Тех, кому дорог русский твой стих,
Ты не будешь, поэт, одинок,
Голос, славивший Русь, не затих.
И сегодня он в русских сердцах,
И сегодня он бронзой звенит...
У могилы стою, а в глазах –
У березки Есенин стоит...
Ромашки на снегу
И в морозы бывает весна,
Если сердце от счастья поёт,
Если нежности вся ты полна,
Если веришь, что счастье придёт;
Если милый сегодня с тобой,
Если взгляд его солнца теплей,
И улыбка тебе лишь одной,
Если сердце забилось сильней;
Если можешь его целовать,
Если шепчешь: «Единственный мой»,
А он голову будет склонять...
Это – мая дыханье зимой.
Вот поэтому, в лютый мороз
На сугробах ромашки цветут,
Как в лесу на полянке весной,
На снегу хоровод свой ведут.
Астры махровые
Астры махровые, нежные –
Осени поздней цветы.
Всякие, но белоснежные –
Символ любви, чистоты.
Осени время печальное,
Все увядают цветы,
Но лепестки астр овальные
Ласки полны, красоты.
Ветры, невзгоды осенние,
Этим цветам – нестрашны.
Буйные, полны цветения.
Жизни и счастья полны.
Так и любовь моя нежная
В сердце рекою течёт,
Чистая и белоснежная
Астрой махровой цветёт.
Верность
Нет, нет. Тебя не разлюбила,
Я лишь немножко увлеклась,
Иль солнце ярче засветило,
Нектарных слов ли напилась...
Но всё прошло. Нектар словесный
Весь растворился в тишине
И этот жгучий луч небесный
Не жжёт уж больше сердце мне.
Знать, сердцу больно ещё было,
А доброта его лилась...
Нет, нет! Тебя не разлюбила,
Я лишь немножко увлеклась.
Астра
Отцвели мои астры махровые,
А ведь пышные были они.
Были всякие, даже пунцовые...
Да остались сердечки одни.
И сердечки те, шарики жёлтые,
Обнажившись, на ножках стоят,
Не живые уже и не мёртвые,
Но на солнце огнями горят.
А последней – цвела астра белая,
Символ чистой любви, красоты.
И её уберечь не сумела я,
Лепестки оборвал с неё ты.
Рассказ Терека в Дарьяльском ущелье
В Дарьяле Терек я спросила:
«Зачем шумишь, чем – возмущён?»
И вдруг взмахнув волной уныло, -
«Скажу тебе», – ответил он.
Я здесь слезами омываю
Того, кого давно уж нет,
Его я имя повторяю,
Один из лучших был поэт!
Художником был, музыкантом,
Неплохо в шахматы играл.
О! Лермонтов! Каким талантом
Его Всевышний даровал.
Я знал его, мы с ним дружили.
В Дарьяле часто он бывал,
Мы с ним часами говорили,
Стихи он обо мне писал.
Но был убит по царской воле,
Убит – безжалостной рукой.
Я слезы лью, людские боли,
В бессилье в скалы бью волной.
О! Если б с ним тогда был рядом, –
И Терек брызг фонтан взметнул, –
Убийцу бы осыпал градом
Камней, волной бы захлестнул.
Один Машук всё видел, знает,
И место, где он был убит,
Но тайну ту не разглашает,
Её в молчании хранит.
Затих на миг гремучий Терек,
Но с новой силой вдруг взыграл,
Швырнув валун с волной на берег,
Наполнив гулом весь Дарьял.
Стояла я в оцепененье,
И мне казалось, здесь у скал
Живой, не призрак, не виденье,
Бессмертный Лермонтов стоял.
Любовь уношу я с собой
Уходят из жизни друзья,
Уходят они в мир иной.
Настанет минута, и я
Умру, ты простишься со мной.
Но даже в последний тот миг
Прощания тела с душой
Услышишь души моей крик:
«Любовь уношу я с собой!»
БАЙКАЛ
Таинственный и с лёгкой зыбкой –
Таким мне помнится Байкал.
Волнисто-лёгкою накидкой
Раскинулся он среди скал.
Его вода, как небо мая,
Чиста, прозрачно-глубока,
В него подножья опуская,
Глядятся горы свысока.
Таких красот я не встречала
Ни на Кавказе, ни в Крыму.
Из всех морей, где я бывала,
Лишь предпочтение ему.
Сибирский край, душой любимый,
Каких красот Сибирь полна!
Из всех красот неотразимый,
Байкал – жемчужина одна!
РУСЬ
О Русь! О Родина! Россия!
В какой ты катишься обрыв?
Иль снова над тобой стихия,
Иль ветра сильного порыв?
Поругана и обнищала.
И власти над тобою нет.
Не уж-то всё ты потеряла
За эти 90 лет?
Не верю, нет! Ещё пылает
В сердцах людей к тебе любовь.
Сердца их больно обжигает,
Кипит ключом в их жилах кровь!
О, люди русские, очнёмся ж
От спячки длительной своей!
На зов России отзовёмся,
И имя «Русь» оставим ей!
Герою Советского Союза
Зангиеву Владимиру Сослановичу
Говорят, что святых не бывает.
Нет. Неправда. Они среди нас.
Их сердца сердцем Данко пылают.
Об одном святом будет рассказ.
В роковое военное время
Сын Кавказа, Осетии сын
С самолёта громил вражье племя,
Но был сбит удалой осетин.
Смелый «сокол» разбитым попался
В лапы нечисти, извергам, псам.
О, каким пыткам он подвергался,
Это трудно представить всё нам.
Но Володины губы молчали,
Его волю не смог враг сломить.
Его немцы живым закопали,
Но и смерть он сумел пережить
И живым вышел он из могилы.
Только сразу в концлагерь попал.
Где он мужество брал? Где брал силы?
Чуть живой, но из плена сбежал.
И расправив могучие крылья,
Храбрый «сокол» фашистов бил вновь.
Человек из легенды стал былью,
В его жилах священная кровь.
Разрешите же Вам поклониться,
Дорогой легендарный герой!
Вами Родина наша гордится,
Вашей чисто-святой сединой.
